Please tell your friends about federated social media site that speaks several fediverse protocols thus serving as a hub uniting them, hubzilla.eskimo.com, also check out friendica.eskimo.com, federated
macroblogging social media site, mastodon.eskimo.com a federated microblogging site, and yacy.eskimo.com an uncensored federated search engine. All Free!
In this Open House, Dr.SHIVA Ayyadurai, MIT PhD, Inventor of Email, Scientist, Engineer and Candidate for President, explained how Trump fooled you in 2020, ...
Бойцы батальона "Запад-Ахмат" совместно с ФСБ и полицией провели рейд по приграничным районам Белгородской области. По подозрению в причастности к "диверсионно-разведывательной деятельности" задержали 5 человек, сообщили в региональном управлении МВД.
По данным полиции, бойцы "Ахмата" проверили около 119 домов в приграничных поселках Белгородской области. На опубликованных кадрах оперативной съемки люди в камуфляжной форме заходят в один из таких домов, держа перед собой автоматы – момент задержания самих "диверсантов" не показывают. На том же видео один из чеченских бойцов изымает товары из местного магазина – как сообщили в МВД, вместе с "диверсантами" в ходе рейда обнаружили 20 литров контрафактного алкоголя и 45 блоков сигарет.
Формулировка по пяти задержанным "проверяемым" на причастность к диверсантам крайне размыта – никаких подробностей или обвинений пока публично предъявлено не было, рассказал Кавказ.Реалии белгородский журналист и создатель медиа "Пепел" Никита Парменов.
"Это первое публичное сообщение о рейде "Ахмата" совместно с МВД в Белгородской области. Направляя подразделение "Ахмат-Запад" Рамзан Кадыров и Адам Делимханов заявляли, что они будут "предотвращать диверсионные вылазки на территории Украины", но пока проводят рейды в глубине территории РФ, фактически выполняя функции Росгвардии. Выявленные правонарушения в обычном режиме ежедневно пресекает и сама полиция", - отметил собеседник.
В конце июля бойцам воюющего за Украину чеченского Отдельного батальона особого назначения (ОБОН) удалось проникнуть в Белгородскую область и уничтожить как минимум один военный грузовик. Рамзан Кадыров после этого заявил, что диверсанты якобы в спешке покинули Россию, как только за ними отправили ахматовцев.
В начале августа Рамзан Кадыров опубликовал видео с бойцами "Ахмат-Запад", на котором они якобы атакуют "живую силу и технику" ВСУ в Харьковской области. Редакция Кавказ.Реалии геолоцировала три точки, куда попали снаряда – одна из них это куст на территории Белгородской области.
Переброшенные в Белгородскую область бойцы чеченского батальона "Запад-Ахмат" могли занять позиции в отдалении от украинской границы – за спинами солдат-срочников. Об этом в середине июня сообщили телеграм-каналы, в том числе промилитаристские. Как ранее заявляли эксперты, сама передислокация кадыровцев может быть связана с желанием главы Чечни сохранить силы и избежать участия в тяжелых боях. <br> <a href="https://www.kavkazr.com/a/boytsy-ahmata-proveli-reyd-v-prigranichnyh-rayonah-belgorodskoy-oblasti/32572801.html">» Original...</a> <br> <br>#Россия #Кавказ<br>
Six months after becoming the chief executive at Shell Plc, Wael Sawan quietly ended the world’s biggest corporate plan to develop carbon offsets, the environmental projects designed to counteract the warming effects of CO2 emissions.
In an all-day investor event in June, Sawan laid out an updated strategy for the European oil major that included cutting costs and doubling down on profit drivers like oil and gas. As important was what he omitted: any mention of the company’s prior commitment to spend up to $100 million a year to build a pipeline of carbon credits, part of the firm’s promise to zero out its emissions by 2050. Shell CEO Wael Sawan at a conference in Houston on March 9.Photographer: Aaron M. Sprecher/Bloomberg
Those goals for the offsets program have been retired, the company confirmed, along with the plan to harvest a whopping 120 million carbon credits annually by the end of the decade from projects that sequester carbon with trees, grasses or other natural resources, many of which Shell would develop itself. That would have accounted for about 10% of the company’s emissions. It hasn’t made public any new targets for developing offsets or specified how it now plans to deliver on its future climate commitments.
The pullback reflects both Sawan’s renewed commitment to the oil-and-gas business that generates most of Shell’s profits, and an admission that the prior goals were simply unattainable. Over the past two years, Shell barely made a dent. It spent $95 million, less than half of its initial budget, to build or invest in a portfolio of carbon projects from Western Africa to the Brazilian Amazon to Australian farmlands. They’ve generated few if any offsets, and Shell has struggled to find projects that meet its standards for quality.
It's a newly damning indictment of offsets, which have become an important if controversial “ climate solution” for most big companies: Bloomberg New Energy Finance estimates the voluntary carbon market, which today totals around $2 billion today, could grow as high as $950 billion by 2037.
Until now, much of the criticism has focused on quality. Many investigations, including several by Bloomberg Green, have found that many offsets don’t deliver the environmental benefits they promise. Shell set out to solve that problem, with stringent requirements, deep pockets and more than a century of engineering expertise, and quickly learned that focusing on quality limited supply. It could have good offsets, or a lot of them, but not both.
“It’s really hard to get scale from high-quality credits,” said Gilles Dufrasne, carbon policy officer at Carbon Market Watch. “The two forces”—volume and quality—“work against each other.” Environmentalists celebrate after a Dutch court ordered Shell to slash its emissions harder and faster than planned, in The Hague in May 2021.Photographer: Peter Boer/Bloomberg
Flora Ji, a 17-year Shell veteran, has run the company’s “nature-based solutions” operations since 2021. In an interview before Sawan scrapped the official, 120 million-offsets-per-year target, she said everyone knew it was a big number, a reach. Meanwhile, the carbon market hadn’t expanded rapidly enough to meet rising demand, she said. “It didn't have that kind of huge, exponential growth we expected.”
Ji declined to respond to further questions after Sawan announced the company’s new direction. A spokesman for Shell noted the company’s official position that “the increase in demand for carbon credits should be matched by the need for quality,” and went on to say that “we disagree that there is a mismatch between the need for quantity of carbon credits internationally and the ability for project developers to deliver on quality standards.”
Shell’s inspiration for building a robust pipeline of offsets came from a paper published by the Nature Conservancy in 2017. The environmental organization, which also develops and sells offsets, found that nature preservation and restoration could absorb more CO2 than previously thought, enough to play an important role in limiting global warming and for a price far lower than other proposed solutions. Shell funds a mangrove restoration project in Senegal. Above, a planting line in the mudflats where the Saloum River reaches the Atlantic Ocean.Source: WeForest
That research, along with growing investor pressure on companies to reduce their carbon footprint, led Shell to look for a steady supply of offsets. Simply buying credits is fraught: Carbon projects are lightly regulated and controversial, and Shell’s core businesses already make it a popular target of environmental activists. Its nature-based solutions team wanted to avoid offering more grist for the mill.
“The only way to ensure you have sufficient supply of credits of the right quality at the right time and at an acceptable price is to have an in-house team and build your own supply pipeline,” said Anaïs Bach, former head of operations for TotalEnergies SE’s nature-based solutions business who now runs a carbon-focused startup. “This is more pressing for oil companies as there’s an underlying fear that carbon projects will be reluctant to work with them in the future.”
Shell hoped to surprise its critics, even those who have said its carbon projects are tantamount to “a dangerous scam.” The company began developing offsets in 2018 and, when it set its 120 million target three years later, it codified its quality criteria. It would take a conservative approach to estimated deforestation to ensure it wasn’t inflating the impact of protection. It would query the long-term management of a project long after credits are issued. It would fairly divide revenues with local partners and address questions about additionality, or whether Shell was taking credit for carbon reductions that would’ve happened anyway.
“The market didn't pay sufficient enough attention to quality back then,” said Shell’s Ji. “The quality, integrity and responsible use of credits: these are the prerequisites to the credibility and sustainability of the carbon markets.”
As one example of Shell’s approach, before it agreed to finance a 10,000-hectare reforestation effort in the Philippines, it interrogated the models being used by academics at Australia’s University of the Sunshine Coast to project the potential carbon mitigation of the project. Shell also conducted background checks on the leaders of the local organizations attached to the project, looking for signs of corruption or criminal activity.
“The level of that investigation reassured me that they were taking ethics and compliance very, very seriously,” said John Herbohn, director of the Tropical Forests and People Research Centre at USC and the coordinator for Project Tarsier. “That just sent to me a message that they were serious about doing things right.” On the Visayan Islands in the Philippines, Shell funds a reforestation effort called Project Tarsier named for the native googly-eyed primate.Source: University of the Sunshine Coast
“If we were simply looking at maximizing the total number of credits, we would've done things differently,” he added, pointing to the decision to plant trees that are mostly native to the region, even though imported species would grow faster and start to store carbon sooner.
Shell and USC agreed on the terms of their partnership in 2022, almost three years after they began discussions; it took another six months to start planting trees. And Herbohn anticipates a maximum of 20% of total credits will be produced in the first decade, with the remaining offsets spread out over the following two decades.
There are “obvious and unavoidable structural obstacles” that limit these kinds of projects, said Rich Gilmore, chief executive officer at investment manager Carbon Growth Partners in Melbourne. “No matter how many people you have on this, how much money you invest or how high carbon prices go, you can't make trees grow any faster or soil microbes work harder.”
Shell’s Ji is not oblivious to these tensions. She said that nature-based projects can take anywhere between three to seven years to start issuing credits, depending on the underlying methodologies for carbon measurement.
That’s certainly true in the Scottish Highlands, where Shell has teamed with the government agency responsible for managing Scotland’s forests to plant over a million trees. In July, four years after the project was announced, Forestry and Land Scotland said it had validated and assigned to Shell nearly 27,000 of what it calls “pending issuance units,” a sort-of pre-credit. Each corresponds to the equivalent of one ton of CO2 sequestered from Scottish woodlands. After at least five years of monitoring, the corresponding carbon credits — 0.02% of its initial goal — will accrue to the company. Shell is helping the Scottish government restore a native pine forest in the western Highlands in return for carbon credits.Source: Source: Forestry and Land Scotland
Other projects are also moving slowly. In Canada, a record heatwave scorched the seedlings in a tree-planting project. The process of acquiring and conserving land for credits in Brazil’s Amazon rainforest is arduous, slow and risky; it takes at least two years to generate offsets even after securing a plot. Projects in Spain and the Netherlands that Shell promotes on its nature-based solutions website are not issuing credits and will never do so, according to spokespeople for the projects’ developers.
In 2021, Shell said it aimed to spend $100 million on the effort, but invested about a quarter of that amount. Last year it spent $69 million, most of which went for a minority stake in Brazilian offsets developer Carbonext. Even if it had hit the target, that would equate to less than 1% of the company’s overall capital expenditure.
“We are probably one of the first to make an investment commitment to directly invest into nature-based projects as a private company in this arena,” Ji said. “Over time we learned all the challenges associated with that.”
Shell’s willingness to spend has opened doors. In 2019, Shell began discussions to fund mangrove restoration in Senegal. The project designer, Belgian non-profit WeForest, wasn’t initially comfortable working with Big Oil, but CEO Marie-Noelle Keijzer said there were few other viable options. The mangrove restoration project in Senegal is expected to generate up to 1.7 million carbon credits starting in 2025 at the earliest.Source: Nicolas van Ingen
“There were no organizations we were aware of that would put up the millions of dollars it takes to do intensive planting at large scale without having any guarantees it will work,” said Keijzer. “Our goal is to restore ecosystems back to health. Shell was our only financial option to make that happen.”
Shell also funded research in the project area to track biodiversity impacts and installed equipment to measure the gaseous exchange between the growing mangroves and the atmosphere, to ensure the project doesn’t overstate its impact. The company will recoup its investments in kind: a share of an estimated 1.7 million credits over the life of the project, less than 2% of its now-defunct annual goal. The first credits are expected by 2025 at the earliest, said Keijzer.
Shell has also walked away from promising projects, even those that promised to quickly supply tens of millions of credits. It considered — and ultimately declined to take — a 38% stake in the Delta Blue Carbon project, a mangrove restoration effort in Pakistan that covers an area twice the size of London. The fundamentals were sound, but Shell had concerns about the integrity of its local partners and the origins of the rights to the land, according to people familiar with the company’s decision-making who asked to be anonymous because the discussions were private.
A spokesperson for Indus Delta Capital, which runs the project, said shareholders and directors in the project have been subjected to rigorous due diligence and the process by which licenses and permissions were granted is “in line with the rules of business” prescribed by both the national and regional governments.
Not everyone shared Shell’s misgivings: Microsoft Corp. along with many large global corporations has retired credits from the project, according to registry data. A Microsoft spokeswoman said it asked Indus Delta Capital to abide by its supplier code of conduct when it bought credits last year and will review “salient project and developer information” before making any additional purchases.
Shell also broke with a Montana grasslands project that would sequester carbon through sustainable grazing techniques. The developer, Vermont-based Native Energy, planned to grant local ranchers the option to buy themselves out of the deal, which meant Shell couldn’t be certain how many credits it would receive, or if it had uncontested legal rights to them, both deal-breakers, according to a person familiar with the negotiations.
For Native’s part, chief executive officer Jeff Bernicke said it terminated discussions with Shell because “there was not a fit between their plan and Native's goals and values.” There was also a concern that the credits would be used to label fossil-fuels as carbon-neutral. A spokesman for Shell said the company has a robust due diligence process and it does not comment on specific projects or the contractual agreements.
Shell promotes some of its projects on its website, including the reforestation project in the Philippines and initiatives in Australia to increase carbon sequestration from soils. Others are kept secret, including a venture in the Peruvian Amazon that recently received the backing of indigenous leaders and an Indonesian forestry venture internally referred to as “Sun Bird.” Shell’s pullback reflects Sawan’s renewed commitment to the oil-and-gas business that generates most of company’s profits.Photographer: Veejay Villafranca/Bloomberg
Secrecy is needed in part because the field is getting crowded. A growing group of companies, including oil industry peers BP Plc, Chevron Corp., Woodside Energy Group, Equinor ASA and Eni SpA, have also begun to build their own carbon-credit pipelines. It’s unclear whether they’ll try to grow as quickly as Shell had hoped to though.
French major TotalEnergies said earlier this year that after investments in forestry, regenerative agriculture and wetlands projects its stock of credits stood at just under 7 million at the end of 2022. It aims to accumulate 45 million credits by 2030, which would be just over a third of Shell’s now-obsolete goal.
Read more: Are Carbon Offsets a Credible Climate Solution?
Offsets, even of the highest quality, were never intended to be the only solution for Shell or anyone else. The Science-Based Targets initiative, a UN-backed agency that evaluates companies’ net-zero goals, recommends offsetting no more than 10% of emissions, and then only after making every other possible cut. Ji said that’s been Shell’s long-term approach, first to avoid emissions, then to reduce and finally to offset. “Shell’s sustainability and climate targets remain,” a company spokesman said. Shell hoped its high standards for carbon offsets projects would satisfy even its most vocal critics. Protestors outside the company’s annual general meeting in London, UK, on May 23.Photographer: Hollie Adams/Bloomberg
Still, CEO Sawan has softened some of his predecessor’s environmental priorities. Along with ending the carbon offsets target, he eliminated a goal to increase power sales and vowed to be more selective with investments in renewable power, the backbone of the transition away from oil and gas. It also silently ditched a target to reach 500,000 EV charge points by 2025 and to have at least 10% share of global clean hydrogen sales.
“The company has flipped to the short-term focus, to profit maximization,” said Adam Matthews, chief responsible investment officer at the Church of England Pensions Board. “They're no longer aligned with trying to navigate the transition in the same way that we had previously perceived.”
In spite of what Matthews and others see as a significant shift, Shell has yet to adjust its long-term climate target of net-zero emissions by 2050. And Shell hasn’t abandoned its offsets efforts: yet its backup plan is revealing. Ji said the company can also use offsets it acquires on the market to bolster its supplies. And, of course, that exposes Shell to the lower-quality credits it was trying to avoid in the first place.
"This song is going to go off the charts. More and more people are just finding out about the song. Trump's mugshot the face of defiance against the establishment and radical leftist."
Btw, I will be releasing my real music in coming weeks hahaha I am just having too much fun with this shit. Don't care who unsubs or hates it tbh I am having...
Марфа Смирнова: Всем привет! Это большое интервью и наш сегодняшний гость — Алексей Алексеевич Венедиктов, экс-главный редактор радиостанции «Эхо Москвы». Сейчас, мне кажется, Алексей Алексеевич, вы предпочитаете, чтобы вас представляли «журналист», нейтральным словом.
Алексей Венедиктов: Добрый день! Да, это повышение. От главного редактора до журналиста — это, конечно, повышение. Другая профессия, другая работа, меньше ответственности. Так что можно «журналист».
Марфа Смирнова: Начнем мы с вами с главной новости о гибели Пригожина. Поступает разная противоречивая информация, мы к ней попозже вернемся. Но я вижу, что многие задаются вопросом: если это была месть, если Пригожина подбили (то ли это взрыв внутри самолета, то ли была выпущена по нему ракета из ЗРК [зенитного ракетного комплекса]), почему Пригожин понес наказание только сейчас, а не сразу после мятежа?
Алексей Венедиктов: Потому что история с гибелью Пригожина пока еще очень мутна и непонятна. Я думаю, что бенефициариев гибели Пригожина очень много в разных частях света и, конечно, в России тоже. Он сумел нажить себе массу врагов — смертельных, опасных, злопамятных, обладающих огромными ресурсами, огромной властью. Поэтому окончательно мы говорить не можем. Если мы остановимся на каждой из этих версий, мы всегда найдем там объяснение каждой из них.
Если предположить — и наверное, это основная версия, — что гибель Пригожина организована спецслужбами Российской Федерации, потому что это произошло на территории России, в самолете, который является некой жизнеобеспечивающей системой, находящейся под пристальным вниманием (каким-нибудь зловредным зарубежным диверсантам, конечно, можно добраться, но это небольшие шансы), то есть несколько соображений, не только месть.
Во-первых, соотношение вовлеченности в это решение президента Путина и руководства Минобороны и Генштаба — разное. Если говорить только о чистой мести — это просто не знать Владимира Путина. Да, конечно, он человек, как говорится, не злопамятный, но злой и память у него длинная. И это является одной из причин, но, возможно, даже не самой главной, потому что самое главное для Путина — это посчитать последствия своих поступков. Тех людей, которые знают Путина, такое развитие событий не удивило. Я разговаривал с некоторыми из них. Они говорят: «Чего ты удивляешься?» Я говорю: «Я не удивляюсь». — «Вот и мы не удивляемся».
Но дело не только в личных качествах президента, его злопамятстве и желании отомстить. История заключается в том, что после мятежа, когда он как бы «простил» (возьмем это в кавычки) руководителям мятежа, и в первую очередь Пригожину, свое унижение… А унижение заключалось, знаешь, Марфа, в том, что он этого не предвидел. Не в том, что так случилось, — мятеж был закончен за сутки и без особых потерь, исключая летчиков. Но он перед своей элитой, перед истеблишментом, перед людьми, принимающими решения внутри России, предстал ослабевшим, человеком, который не предвидел и упустил.
И это невозможно, это не мачо в политике. Ему нужно было не отомстить Пригожину, а восстановить в глазах своего окружения, своего истеблишмента образ всеконтролирующего человека. Потому что Путин фанат контроля, и все это знают. А тут он не предвидел, не смог сразу остановить — какое-то ослабление. И поэтому одно из основных последствий — не будем говорить, кто это сделал (пока), а будем говорить, какие последствия, — последствия Путина в том, что он, конечно, укрепил внутри истеблишмента — повторяю, это не к вам, Марфа, не ко мне, не к Байдену, не к Зеленскому, а именно внутри истеблишмента, — он укрепил свой образ жестокого, бескомпромиссного, безапелляционного руководителя. Я ваш руководитель, это точка.
Это первая история. Вторая история: насколько я понимаю, Путин считает, что Пригожин нарушил те договоренности, которые были после мятежа. А договоренности были, что Пригожин уходит из России. Пригожин оставался в России, летал, пытался восстановить часть своего бизнеса, пытался договариваться с региональными руководителями, они аккуратно встречались и так далее. И это для Путина оправдание. Ты продолжаешь? Я же тебе сказал, уйди — и на этих условиях ты прощен. А, ты не уходишь? Понятно. Ты сопротивляешься нам в Африке, ты сопротивляешься нам в России, ты продолжаешь держать контакты с теми вагнеровцами, которые остались в России и продолжают служить в ЧВК Министерства обороны, в «Редуте» так называемом. Поэтому извини.
И когда к нему наверняка пришли с таким предложением, король покивал. Я думаю, что, если мы останавливаемся внутри этой версии, — мы не знаем наверняка, но внутри этой, наиболее возможной, версии они получили непротивление Путина как минимум. А для многих — мы же знаем это по разным историям… С Политковской, которая в день рождения Путина была убита. Это подарок в понимании тех, кто исполняет. И король не возражал. Он же не сказал «нет», не наложил вето. Это минимум. Еще раз, это минимум. Поэтому я бы не ограничивался только версией о мести, а смотрел бы на политические последствия.
И еще важная история заключается в том, что, если мы свяжем это с арестом Гиркина, мы должны понимать, что около 15 процентов избирателей Путина — это сторонники радикальной войны до победного конца. Никаких договорняков, переговоров, сделок. Взять Киев, Одессу, Николаев. Украины не должно быть. Таких около 15 процентов. И их лидерами в общественном мнении, вот этой партией войны были Гиркин и Пригожин.
Где Гиркин? В тюрьме. Где Пригожин? Скорее всего, на небе. Потому что это мои избиратели, а не ваши избиратели. Я хочу их вернуть обратно. Я представляю партию войны, и я представляю партию договорняка. И когда я решу, что нужен договорняк, я вас спрашивать не буду. Вы чего, я вам поручал это? Я вам политическую историю заключения каких-нибудь соглашений или бомбардировок ядерным оружием Киева и Одессы поручал? Я вам не поручал. Я раз предупредил, два — вы не поняли. Хорошо, вы не поняли, мы вам объясним. А вот те, кто вас поддерживает, должны меня поддерживать, а не вас.
Это очень важная история дополнительно. То есть все гораздо сложнее, чем это кажется обозревателям, которые все сводят к каким-то личным отношениям. Это не сводится все к личным отношениям.
Марфа Смирнова: Я читала сегодня, наверное, полдня то, что пишут умные люди, помимо вас, отвечая на этот вопрос. У политолога Кирилла Рогова, мне показалось, одна из интересных версий. Он считает, что эти два месяца нужны были, чтобы дискредитировать миф о том, что ЧВК Вагнера главные на фронте, и показать, что Герасимов и Шойгу сами прекрасно справляются. Тем более, мы знаем, Зеленский пару дней назад сказал о том, что контрнаступление идет очень тяжело. А вот вам и доказательство: нам ни зэки завербованные, ничего не нужно — мы сами справляемся и держим оборону.
Алексей Венедиктов: Ну конечно, Марфа, Рогов абсолютно прав, это тоже часть всей этой истории. Еще раз, там нет одной линейной истории, не надо ничего упрощать. Сегодня разговаривал с одним американистом, и он мне напомнил: «Кто Кеннеди-то убил? ЦРУ, мафия, Советский Союз, Куба, убийца-одиночка? Непонятно. Последствия понятны. А вот это непонятно, да и неважно уже».
Я, конечно, не сравниваю Пригожина с Кеннеди, но как историческое событие это все складывается сложно. И разные бенефициарии. А что, разве французское государство не бенефициарий гибели Пригожина? Кого Пригожин теснил в Африке? Французов. А что, польское государство не бенефициарий гибели Пригожина? Кто создавал напряженность на белорусско-польской границе? Пригожинские. Это не значит, что это они организовывали. Но они бенефициарии. Поэтому я с Роговым абсолютно согласен: очень четкий анализ одной из граней этого бенефициарства.
Надо еще вспомнить бессудные расправы. Это, собственно, кувалда прилетела бумерангом. Кувалда превратилась в бумеранг. Это же в рамках таких отношений, которые закладывал Евгений Викторович Пригожин. Вот оно и вернулось к нему. Это не божья [кара] какая-то, это люди делали. Кувалда — вот она. Вот такая история.
Марфа Смирнова: Да, я еще подумала, насколько быстро из князи обратно в грязи. Опять же, если говорить обо всех подвигах ЧВК Вагнера, то еще полгода назад мы правда считали, что это движущая сила российской армии. Когда я ездила в командировки в Украину, мне солдаты ВСУ говорили, что они реально боятся наемников «Вагнера». Сейчас ощущение, что как раз у партии войны, у условного электората Путина какое-то даже брезгливое отношение к этой частной военной компании. Нет у вас такого ощущения?
Алексей Венедиктов: Это не вопрос ощущения. После мятежа мы видели, как федеральные каналы, которые работают в том числе и на так называемую партию войны, на людей, которые поддерживают группу Вагнера, показывали, что он на самом деле не такой, каким мы сейчас его видим на экране. Что он жирный кот, что у него серебряные или золотые унитазы, что у него машина, набитая деньгами, в то время когда семьи вагнеровцев не получают положенных выплат, и так далее.
Это шла, абсолютно верно, возвращаясь к Рогову, деномизация «Вагнера» как «Вагнера» и превращение его в жертву Пригожина, бывшего повара, коррупционера, жулика и так далее. Мы знаем опросы, которые проводил, по-моему, ВЦИОМ, что до начала мятежа лозунги Пригожина — коррупционное Министерство обороны, воевать надо эффективно, надо быть честным и так далее — поддерживало 55%. А через неделю после мятежа, после всех этих репортажей — 29%. Что тоже много, но тем не менее в два раза упала эта поддержка. Потому что образ Пригожина, хитрого жулика из Санкт-Петербурга, который, понимаете ли, нагрелся на нашем доверчивом Владимире Владимировиче, — вот оно так и было. Это естественно.
Есть история про моего любимого российского императора Павла I, которому приписывается фраза: «В этой стране дворянин тот, с кем я говорю, и до тех пор, пока я с ним говорю». Поэтому из грязи в князи — это взаимоотношения с Владимиром Владимировичем. Пока я с ним говорю, пока он мое доверенное лицо, значит, его всюду принимают и двери открывают. А когда я перестал с ним разговаривать, начинаем его вытеснять. А он, сука, сопротивляется. Он не понимает. Мы же тебе подмигивали, подмигивали. Левым глазом, правым глазом. Беларусь вот, с Александром Григорьевичем договорились. А ты не понял. Ну это ты не понял, брат. Это вот так.
Марфа Смирнова: Еще один интересный вопрос: как вам кажется, на кого повесят вину? Сегодня разные Telegram-каналы сообщают о том, что уже есть некий подозреваемый по имени Артем Степанов. Он учредитель компании — владельца этого разбившегося «Эмбраера». Версия о том, что взрывчатка была заложена куда-то в районе шасси, произошел взрыв. У меня пока что впечатление, что они все-таки ищут виноватого. Как раз этого Степанова уже объявили в розыск. У вас какие мысли?
Алексей Венедиктов: Мы это все проходили с трагической гибелью пассажиров МН-17, когда возникали разные версии — от пилота Карлоса до украинского истребителя, от пуска с территории Украины до самолета, полного трупами, который вылетел из Амстердама. Неважно, какая возникнет у них версия. Важно, что в общественном сознании будут разные версии, в том числе «Пригожин жив, это все инсценировка». На какой версии остановимся, такую и скажем. Поэтому не имеет значения, Марфа. Думаю, в основном версии будут про украинские спецслужбы — то есть восхвалять украинские спецслужбы, манипулируемые Западом.
Что касается Артема Степанова, он бывший пилот Пригожина. Он действительно владелец этой бизнес-компании, которая предоставляет услуги. У нас всегда берут людей, которые как-то формально привязаны. Мы это видим по взрыву на Крымском мосту, когда уже украинцы признались, как они это сделали, а у нас в СИЗО сидят люди, которых использовали втемную и которые ни слухом ни духом, но по-прежнему уже полгода в СИЗО. Поэтому это все мелочи. То есть для этих людей не мелочи, конечно, но, в принципе, говорить о разных версиях — они в общественном сознании останутся, как с убийством Кеннеди.
Скорее всего, под 90%, это внешнее вмешательство, включая возможность взрыва на борту или запуска ракеты. Это внешнее вмешательство в самолет, то есть это не трагическая случайность. На сегодняшний день, если собирать все, что мы знаем технически, — это целенаправленные действия по уничтожению пассажиров этого самолета.
Кто имел такую возможность? Скорее всего, конечно, такую возможность имели какие-то российские спецслужбы. Скорее всего, Главное разведывательное управление Министерства обороны. С учетом того как Пригожин уничижительно отзывался о руководстве Генштаба, к которому относится ГРУ, и о Министерстве обороны: оскорблял без конца в течение восьми месяцев, являлся главным противостоящим им в публичном поле человеком. Еще раз повторяю, это все было оскорбительно. Я думаю, что такие возможности, во всяком случае, у ГРУ были. Легче всего ГРУ, чем СБУ, или разведке Украины, или «Моссаду» вперемежку с ЦРУ, это делать.
Марфа Смирнова: Позволю себе с вами поспорить. Мне кажется, версии в общественном поле о том, что это были украинские диверсанты, не появились и вряд ли появятся, потому что это не бьется с историей о предательстве и о том, чтобы показать: а вот что будет с вами, если вы пойдете против меня.
Алексей Венедиктов: А в общественном мнении вообще ничего не бьется. Благодаря соцсетям мы видим вполне себе дискретное мышление. Я бы обратил ваше внимание на то, что все пропагандисты по совету Владимира Соловьева засунули язык в жопу. Он призывает молчать. Нормально от журналиста — призыв помолчать. Методичка не поступила!
Но я вас уверяю, что версия об украинских диверсантах, которая присутствует, скажем, в убийстве Владлена Татарского — она же присутствует. Хотя это сделала российская барышня, которая призналась и так далее. Она была манипулируема, нам объясняют, украинскими диверсантами, которые успели выехать. Версии об убийстве Дарьи Дугиной появляются. И появятся здесь. Если не впрямую, то выяснится, что этот Артем Степанов, его теща, первая теща из трех, предположим, родилась в городе Харькове — и тут протянут ниточку, конечно же.
Никто не будет говорить впрямую. Мы же про официальную версию, не про общественное сознание — давайте разделять. Будет официальная версия, что вот эти самые люди, которые что-то куда-то заложили или что-то испортили, где-то что-то подкрутили, были связаны с украинской службой безопасности, разведки. Это будет официальная версия. А в общественном сознании, конечно, версия развалится, там будет, что Путин молодец, потому что наказал предателя. Это разные зоны.
Марфа Смирнова: Судя по новостям и вашему Telegram-каналу, у вас есть свои источники в окружении Суровикина. Не буду спрашивать, кто это, но спрошу: есть ли какая-то реакция от него на произошедшее? Вообще какая его судьба, оглядываясь на гибель Пригожина? Он, конечно, не предатель, но, в общем, Путина-то подвел.
Алексей Венедиктов: Я не скрываю свои источники. После мятежа выяснилось (так бывает в среде), что у нас с семьей Суровикина есть очень близкие знакомые. Вот совсем близкие. И эти люди, которые каждый день общаются с семьей генерала армии Суровикина, с их разрешения общаются со мной… Я напомню, что есть и молодое поколение — дочка Валентина, которой 20 лет, и жена Аня. Я как журналист пользуюсь всеми источниками, и они меня ни разу не обманули. Поэтому мои сведения исходят не из Администрации президента, а из семьи, которой Администрация президента или, вернее, адъютанты что-то сообщали.
Да, эта история пока очень мутная, потому что мои кремлевские, как бы сказать, собутыльники, в основном гражданские, честно говорят: «Мы не понимаем и не знаем». Вплоть до вчерашнего дня. Суровикин последний раз был на связи с семьей 26 июня, два месяца тому назад.
Суровикин одно время действительно был любимчиком Путина. Хотя он выступал против мобилизации в сентябре прошлого года, говорил: «Зачем мне необученные? Зачем мне эти преступники, необученные абсолютно?» Тем не менее он был назначен командующим операцией в Украине. И он настоял, вопреки мнению Шойгу и Герасимова, на отходе из Херсона. Это была большая баталия вокруг Путина, потому что он как командующий операцией имел прямую связь с президентом, верховным главнокомандующим, помимо Министерства обороны и Генштаба, которых без устали критиковал тоже, как и Пригожин, за неэффективность. Он считал, что надо окопаться, потому что сейчас нет сил на наступление. Собственно, эта южная «линия Суровикина» — известная история. Это линия защиты, которая сдерживает украинское контрнаступление. В свою очередь, Герасимов и Шойгу отвечали за первый этап военных действий, и они, в общем, его провалили, о чем Суровикин Путину и говорил.
Ему удалось убедить Путина оставить Херсон и закрепиться на левом берегу Днепра, но после этого наступил ответ. У нас же византийский двор — кто ближе к уху, тот и убедительнее. В результате в январе Суровикин был снят с поста командующего и назначен первым замом, а Герасимов, его противник, стал начальником. И все оттуда и повелось.
Собственно говоря, после пригожинского мятежа критика Суровикина была воспринята так — предыдущая критика, — что он поддерживает Пригожина. Была назначена комиссия. Эту комиссию назначил Шойгу, враг Суровикина, — или конкурент, как хотите, — который не имел никаких процессуальных прав. Это не военная контрразведка, не военная прокуратура, которая могла опрашивать, а не допрашивать.
Суровикин был изолирован, судя по всему, потому что с семьей нет связи. Вчера был день рождения у его довольно пожилой мамы. Звонка не было. Хотя обычно он звонил с театра военных действий и маме, и жене в день рождения дочки, и 20-летие было в это время — не было ни одного звонка. Насколько я знаю, в пятницу результаты комиссии были положены на стол Путину, после чего Шойгу отбыл в отпуск. Он сейчас в отпуске, чтобы было понятно.
А Путин слетал в Ростов, встречался с Герасимовым, и, видимо, там тоже был разговор о судьбе Суровикина. И было решение, что он остается в армии, с него погоны не срывают, его не наказывают. Он просто уходит с поста командующего Военно-космическими силами. А я напомню, что именно Военно-космические силы были подняты против Пригожина заместителем Суровикина генерал-полковником Андреем Юдиным, который уже находился в отставке на третий день после мятежа, где было сбито шесть его вертолетов и один его самолет.
Поэтому ждем, что будет дальше. Вот история ровно в этом. То есть никто не предъявляет Суровикину, насколько я знаю, — не сказано, что он там поддерживал мятежников. Он остается в распоряжении Министерства обороны, генералом армии, погоны остались, ему подыскивают работу. И когда некоторые представители государственных органов хотели, чтобы Суровикин работал у них, и ходили с этим к президенту, президент говорил: «Он мне самому нужен», — и Суровикин остался в армии.
Вот то, что я знаю, и на самом деле больше ничего не знаю. Судя по всему, судя по решению президента, Суровикин жив-здоров и скоро появится, но на какой должности, мы не знаем. Это будет, кстати, зависеть еще и от того, на какой должности останутся Шойгу и Герасимов.
Марфа Смирнова: А для кого, если не для Суровикина, могло быть звоночком то, что накануне произошло с Пригожиным? Кому стоит бояться сейчас?
Алексей Венедиктов: Я думаю, что это не про военных, это про политиков, Марфа. Может быть, для кого-то из генералов, но это для того окружения, где сказано, что верховный — я и если будут предательства, мало вам не покажется. Это не отдельно для золотопогонных — для всех.
Именно поэтому, на мой взгляд, если верить этой версии, выбран такой демонстративный способ. Не «Новичок» какой-нибудь, не кувалда, не оступился, не отравился, не утонул, не сбит над Африкой... Хотя это можно было в Африке, наверное, скорее. Не несчастный случай, а такая демонстрация: на половине пути между Москвой и Петербургом, между столицами вдруг один из надежнейших самолетов мира, этот «Эмбраер», у которого за все время его существования (он в 2007 году начал выпускаться), за двадцать лет была только одна катастрофа, когда он столкнулся с «Боингом» в Бразилии. И то «Боинг» упал и погиб с пассажирами, а «Эмбраер» дотянул до взлетно-посадочной полосы. Ни одной катастрофы. Триста самолетов — ни одной катастрофы.
Марфа Смирнова: Да еще учитывая, насколько Пригожин вообще был бдителен. Он же, говорят, даже отдавал свою еду кому-то пробовать, потому что ожидал покушения. Его самолет по миллиону раз проверялся перед взлетом. Поэтому как раз здесь есть белые пятна.
Алексей Венедиктов: Белые пятна, конечно, есть, но знаете, когда мне говорят, что у нас спецслужбы совершенно разучились работать, я так не считаю. Просто мы знаем все спецслужбы и их работу по их провалам, а не по их успехам. Поэтому эта история — что скажет ГРУ? Я забыл, как у них начальника, генерал-полковник... «Мы? Да мы здесь ни при чем, вы что, ха-ха-ха». Потом будет тайный указ о награждении. Как Троцкого убивали — сторонник ледорубом.
Это вопрос манипуляции. Спецслужбы всегда реально (история с убийством Татарского это показывает, кстати) манипулируют людьми. Ящик шампанского, передать лекарства для моей мамы в Петербург, 400 грамм. Вот пакетик лекарства можешь взять? Стюардесса, пилот, охранник — неважно. Можешь взять? Такие вещи постоянно бывают на частных рейсах. Поэтому вопрос умения манипулировать людьми — одно из главных достоинств, извините меня, любой спецслужбы мира.
Марфа Смирнова: Ладно, уже бог с ним, с Пригожиным.
Алексей Венедиктов: Бог или черт — это вопрос. Там еще разбираются.
Марфа Смирнова: Вы сказали, что он на небе уже. Может быть, и в аду. Мы не знаем.
Алексей Венедиктов: В чистилище, в ожидании.
Марфа Смирнова: Зрители требуют хлеба и зрелищ. Любимый к вам вопрос, касающийся Алексея Навального.
Алексей Венедиктов: Нет, подожди, Марфа, одну секундочку. Я единственный в России человек и в мире человек, который по-прежнему судится с Пригожиным. Поэтому ко мне, конечно. При чем тут Навальный? Я с ним не сужусь, и он со мной не судится. Я сужусь с Пригожиным. Один остался. Пригожин назвал меня врагом России, Пригожин сказал, что я его личный враг. У нас продолжается суд. Я теперь не знаю, кстати, как это будет проходить, потому что это не «Вагнер» против меня — это Пригожин против меня. Мне вообще непонятен мой процессуальный статус. Поэтому как раз меня нормально спрашивать про Пригожина. Я могу сказать: это не я. Я хотел досудиться. На меня уже вешали Березовского...
Марфа Смирнова: Хочу вам пожелать, чтобы дело закрыли.
Алексей Венедиктов: Я хотел бы его выиграть, понимаешь? Потому что он же мне после мятежа предлагал через адвокатов мировую — что он признает, что был не прав. В чем, собственно, все дело было? Он обвинил меня в клевете, когда я сказал, что он хозяин ЧВК Вагнера. И он подал на меня в суд. В ходе военных действий это стало понятно, он сказал: «Давай мировую». Я говорю: «Нет, я хочу, чтобы суд признал. Никакой мировой. Я не хочу, чтобы вы это признали, Евгений Викторович. Хочу, чтобы суд признал».
А теперь что? А теперь как? Я по-прежнему останусь клеветником, с лейблом клеветника от Пригожина, которому уже не возразишь. Поэтому я, конечно, готов поговорить про Алексея Анатольевича Навального, который тоже меня сильно любит, как и Пригожин. Но хочу напомнить, что, в общем, по Пригожину спикер я, потому что больше никого не осталось, кто бы с ним судился. Все остальное — внесудебные решения, а я хотел через суд.
Марфа Смирнова: Посмотрим, что будет с вашим судебным процессом. Но вы не только единственный человек, который до сих пор судится с Евгением Пригожиным. Вы еще и единственный человек после Путина, которого так часто упоминает Алексей Навальный в своем манифесте — аж четыре раза. Вы говорили про три, а я посчитала и нашла четвертый.
Алексей Венедиктов: То есть столько же, сколько Путина.
Марфа Смирнова: Нет, Путин больше. Путин, по-моему, шесть.
Алексей Венедиктов: Ну слава богу.
Марфа Смирнова: Не буду забивать в поиск, но чуть-чуть побольше. Тем не менее вы считаете, что не стоит ему отвечать, потому что Алексей Навальный в тюрьме. Но я на другое хотела обратить внимание. Алексей Навальный использует там очень сильное слово: «Я ненавижу». В общем, это такое же сильное эмоциональное чувство, как любовь. Если говорить про 90-е, нулевые, про путинскую систему, кого вы ненавидите?
Алексей Венедиктов: У меня нет ненависти к людям вообще и к политическим деятелям тоже. Для меня это во многом абстракция. Смотрите, во-первых, ненависть и страх (это цитата из Навального) — оружие политиков, когда они говорят об этом публично. Я абсолютно уверен, что если говорить серьезно — в данном случае, может быть, не про Алексея, но серьезно, — в мире, в демократических странах растет в политике ненависть и страх как база прихода к власти политиков.
Трамп пришел в 2016 году на ненависти и страхе. Сейчас главный лидер общественного мнения во Франции — Марин ле Пен. В основе ее лежат ненависть и страх. Правые в Италии приходят на ненависти и страхе. «Альтернатива для Германии» сейчас становится буквально первой партией с 25% (27% уже) общественного мнения, если будут выборы завтра. Правые собрали столько же голосов в Испании, сколько левые, которые играют на ненависти и страхе. Путин — политик, который опирается на ненависть к другим и страх, что Россия будет расчленена и захвачена.
Это политическое оружие. И на мой взгляд, Алексей Анатольевич Навальный, который находится в тюрьме, это понял. И его апеллирование через ненависть и страх понятно, потому что оно приносит политические дивиденды. Потому что люди реально боятся изменяющегося мира. Что будет с миром завтра — это страшно, и надо найти врага.
Теперь что касается 90-х. Во-первых, то, что говорит Алексей Навальный, — это правда по поводу ответственности Ельцина и окружения Ельцина за нынешнюю ситуацию. Именно они привели к власти Путина. Но это не вся правда, а значит, это карикатура. Потому что, с одной стороны, была вот эта элита, которая привела Путина к власти, а с другой стороны (о чем Навальный не пишет), вторая часть — в обществе был и остается запрос на это. На ненависть и страх, к которым он же, Алексей Навальный, апеллирует.
Поэтому я рассматриваю эту историю... Да, действительно, Ельцин и его семья, безусловно, персонально отвечают за приход Путина. Но за систему, за путинизм отвечают не только они — те революционеры, которые пришли в 90-е, — но и те люди, которые этого захотели. Они этого захотели.
Поэтому я отношусь к этому, повторяю, как к частичной правде, но частичная правда — это всегда неправда, как мы знаем по информации. Но, повторяю, Алексей Навальный политик, и он пытается поудить рыбку там, где Владимир Путин собрал огромный урожай, разнообразный — от радикальных милитаристов до умеренных бюрократов. Ненависть и страх к предыдущему — это политический инструмент.
Поэтому я не вижу ничего нового, Марфа, в действиях этого политика. Жириновский апеллировал к ненависти и страху. Разве нет? Зюганов апеллирует к ненависти и страху. Разве нет? Потому что в России сейчас огромная часть электората, которая ходит и голосует, — это пожилые люди, которые помнят 90-е.
Марфа Смирнова: Не самое лестное сравнение, наверное, для Алексея Анатольевича — Жириновский и Зюганов.
Алексей Венедиктов: Подождите, я здесь не для того, чтобы льстить. Я наоборот говорю о том, что он очень цинично и разумно начинает искать свой электорат в среде большинства, а не меньшинства. И апеллирует к эмоциям именно людей, которые ходят на выборы, которые помнят 90-е как турбулентное время, где они теряли все — работу, деньги, представление о величии империи. Это люди реванша, и их большинство. Я имею в виду избирателей, которые ходят. И то, что Алексей Навальный к ним апеллирует, — это разумно. К ним все апеллируют. Разумно собирать электорат не среди этого миллиона уехавших, а среди тех 107 миллионов избирателей, которые остались. С точки зрения холодного политического расчета это разумно. Это он пишет, это не я говорю. Как раз я и говорю: раньше было неразумно, а теперь разумно. Что не так?
Марфа Смирнова: Вы у меня немножко пропали, Алексей Алексеевич. Надеюсь, что сейчас у нас связь восстановится. Да, последнее предложение еще раз, про холодный расчет. Я только начало слышала, а потом...
Алексей Венедиктов: Я понял. Марфа, это холодный расчет политика, который собирается получить большинство поддержки если не на выборах, то на улицах. Это те люди, которые в 90-е годы теряли представление о великой империи, потеряли постимперский синдром. Теряли работу, квалификацию, деньги, была инфляция. Да, они помнят о 90-х как о турбулентных годах.
И он к ним апеллирует. Он говорит: «Вот те, кто виноваты». Это разумно, холодно и цинично. Идет борьба за этот электорат, который, повторяю, приходит голосовать. Поэтому при чем тут льстить или не льстить? Надо отличать анализ от мнения. Вот с точки зрения разумности это очень правильный шаг для него. Могу только с точки зрения результата эффективности его одобрить. Потому что люди так считают о 90-х.
Я не вхожу в эту часть. Я-то знаю, что в 90-е было не только это. И он тоже это знает. Потому что называя молодых реформаторов, он называет мерзавцем (или как он там называет?) Чубайса и не называет Немцова. А мы знаем, что правительство молодых реформаторов — это правительство Чубайс — Немцов, два первых вице-премьера. И он точно понимает, что, назвав Немцова, вызовет отторжение, потому что тот — жертва. А Чубайс всегда неправ. И он это делает.
Он там говорит: «Я не ненавижу Путина (вы сейчас удивитесь), я бешено и люто ненавижу Чубайса». Это же политический выбор, потому что он апеллирует к электорату Путина. Как он может говорить, что он ненавидит Путина? Он говорит: «Я не ненавижу Путина». Нет, ответственность вот на этих — Чубайс, Ельцин, семейка, олигархи.
Эта история очень знакомая, повторяю, она во многих странах эффективна. В России она тоже эффективна. Ну конечно, вот он заступается за сирых против этих жирных котов-олигархов, против награбивших министров. Хотя это не совсем так, мы знаем. Там есть и так, но это не совсем так. Это абсолютно политическая декларация. И в этом смысле, в смысле анализа, я одобряю. А в смысле opinion, своего мнения, я не вхожу в этот электорат, который он собирает. Но я в меньшинстве всегда, это понятно.
Марфа Смирнова: Если говорить вообще про политические действия, то скорее соратников Навального... Вы наверняка знаете, они часто в европейских городах собирают на митинги поддерживающих Алексея Навального. Вы бы пошли на этот митинг? Или, может быть, вы на каком-то из таких были?
Алексей Венедиктов: Нет, я на этот митинг точно бы не пошел. Я на митинги вообще не ходил. Журналист должен это обозревать, а не быть активистом, на мой взгляд. Я бы пошел, если бы меня аккредитовали на него как журналиста, чтобы его осветить.
Сейчас скажу вещь очень неприятную, почему бы я не пошел. Я считаю, что Навальный должен быть освобожден. Потому что он приговорен несправедливо, нечестно, даже исходя из существующих законов. Он должен быть освобожден немедленно и без всяких оснований. Если у вас есть основания, предъявляйте публичные обвинения, чтобы мы могли нормально их обсуждать и в юридическом, и в общественном плане.
Но я считаю, что Алексей Навальный является заложником. И если в руках Путина заложник, вы, дразня человека, у которого в руках заложник, как думаете: вы будете приближать освобождение или будете ухудшать ему условия, озлобив Путина? Потому что он заложник. Когда вы ведете попытку освобождения заложников, она может быть только двумя путями: силовым рейдом или путем переговоров. Силовой рейд — я его не вижу. А если были бы переговоры, вы считаете, это будет способствовать освобождению Навального? Атакуя человека, людей, у которых в руках... Я имею в виду, по этой конкретной теме.
Момент переговоров, если они есть (может, их нет), — вещь очень хрупкая. Я разговаривал с людьми, которые вели переговоры по освобождению рядового Шалита в Израиле. Генералы, полковники. Много лет. И один мне рассказывал, как сидел напротив человека... Он говорит: «Я сел на руки. Потому что если бы я не сел на руки, мне нужно было бы достать пистолет и его пристрелить. Это был командир одной палестинской бригады, которая обстреливала дом, где погибли мои соседи и могла погибнуть моя семья. У меня была задача вытащить Шалита. И я сидел на руках, чтобы не размахивать ими и не дать ему в рыло».
Эта система переговоров для того, чтобы освободить заложника. Если вы считаете, что его освободить нельзя, — тогда это силовое давление, на которое реагируют. Это очень тонкая вещь, и в каждом случае она отдельная. Поскольку я не в курсе, существуют ли переговоры, идут ли они, я советов давать не могу, могу рассуждать только теоретически. Поскольку я несколько раз принимал участие в переговорах об обмене или освобождении, я понимаю, насколько это все хрустально — в смысле, хрупко.
Марфа Смирнова: Понимаю. В этом смысле позиция ваша понятна. Еще одна любимая тема аудитории, тем более в преддверии выборов, — это «Умное голосование» против вашего электронного голосования. К «Умному голосованию» тоже много вопросов. Я не раз обсуждала с сотрудниками ФБК то, что эти «умные» кандидаты, которые пришли к власти, сейчас в итоге всячески поддерживают вторжение. С другой стороны, за ДЭГ [дистанционное электронное голосование] вы тоже получили массу нелестных отзывов. Сейчас, в преддверии выборов, наверняка ваши преданные слушатели спрашивают вас, что делать: идти в Москве голосовать электронно, не идти, вообще в этом не участвовать, выбирать «умного» кандидата по системе Навального? Что вы им отвечаете?
Алексей Венедиктов: Я отвечаю так, как я поступлю.
Марфа Смирнова: Тем более интересно.
Алексей Венедиктов: Я живу в Москве. Я московский избиратель, один из 7.200.000 или 7.300.000. Неважно в данном случае, голосование электронное или бумажное, а важно понять, на мой взгляд, что для вас выбранный кандидат. Если для вас выбранный кандидат в мэры Москвы — эффективный менеджер… Вот у нас есть пять, по-моему, кандидатов. С вашей точки зрения, эффективного менеджера (забыли политику) вы выбираете между этим и этим. Вы считаете велодорожки — хорошо, плохо. Плитка — хорошо, плохо. Реставрация — хорошо, плохо. Воздух — хорошо, плохо. Защита от дронов — хорошо, плохо. И выбираете, если вы так считаете.
Для меня на этих выборах главное — отношение к так называемой специальной военной операции в Украине. Все кандидаты в Москве занимают одну и ту же позицию, поэтому моего кандидата там нет. Вот и все. То есть для каждого есть свое. Я понимаю: мэр Москвы, хозяйственная деятельность — нет, для меня на этих выборах очень важно, первично то, как кандидат относится к специальной военной операции, которую я не поддерживаю, как известно. Поскольку там нет кандидата, который разделяет мою позицию или чью позицию я разделяю, на этих выборах я голосовать не буду и призывать никого никуда голосовать не буду.
А уж электронное или бумажное — дело второе. Вы сначала первую развилку-то пройдите для себя. Есть возможность людям с отдельным темпераментом испортить бюллетень или взять и унести его. В электронной системе в Москве, насколько я понимаю, эта возможность сохранилась, хотя после моего ухода ее сильно поломали. Но можно тоже как бы открыть бюллетень, взять и не проголосовать. Вот это возможно.
В общем, это вам по выбору. Я не пойду голосовать и голосовать не буду ни так, ни сяк, ни левой ногой, ни правой, ни электронно. В моем понимании люди, которые на первое место ставят отношение к военным действиям, должны искать кандидатов, чьи взгляды на военную операцию совпадают с их взглядами. Тут все кристально прозрачно.
Что касается «Умного голосования», вы видите этот текст Навального — он ни о чем. Вообще «Умное голосование» — действительно, все 15 депутатов, которые были избраны по «Умному голосованию», 15 от разных партий, все проголосовали за «ДНР-ЛНР», за признание, все проголосовали за закон о «фейках», все проголосовали за утяжеление закона об «иноагентах», все проголосовали за законы о «дискредитации», по поводу которых сажают. Они все такие.
И, собственно говоря, это было понятно. Я даже не буду сейчас по конкретным именам, но, например, один из них, господин Леонов, предложил, чтобы украинские военнопленные сдавали кровь для российских раненых солдат. Еще раз: военнопленные. Это депутат «Умного голосования». Они все одинаковые сейчас — те, кто пришли от «Умного голосования» или от глупого. Поэтому Навальный правильно написал: идея «Умного голосования» на этих выборах не работает. Ну хорошо, осознал.
Я москвич, я не могу говорить, что делать в Бурятии или в Петербурге, тем более на муниципальных выборах. Я не знаю. Но мне кажется, что отношение к войне, к военным действиям в Украине является определяющим, потому что выборы мэра Москвы — это политические выборы. И в этом Навальный прав.
Марфа Смирнова: Кстати, портрет Леонова висел на двери моего подъезда. По-моему, он как раз по моему округу шел. Мещанский район, могу признаться.
Алексей Венедиктов: Это не тот Леонов. Это какой-то провинциальный Леонов.
Марфа Смирнова: А, это не который в Москве был с Митрохиным?
Алексей Венедиктов: Не московский Леонов. Он же не шел по «Умному голосованию». Это ЛДПРовский Леонов.
Марфа Смирнова: Такого вообще не знаю, простите. Можно тут в оправдание «Умному голосованию» сказать, что ни Алексей Навальный, ни его соратники никак не могли ожидать, наверное, как и мы все, что начнется война. Понятно, что сейчас это «Умное голосование» устарело...
Алексей Венедиктов: Стоп, стоп, а при чем тут война? Эти люди, которых поддерживали, не возникли ниоткуда. Можно было смотреть их биографию. Например, Сергей Обухов от КПРФ от Москвы, поддержанный персонально Волковым и «Умным голосованием», был инициатором закона об «иноагентах» еще тогда, в 2012 году. Он придумал этот закон и подписал его. Этот человек, который был поддержан «Умным голосованием». Просто надо смотреть внимательнее на своих кандидатов. Ну хорошо, есть система, Навальный призвал — но имейте свою голову. По вашему округу посмотрите его предыдущую жизнь.
Поэтому это не оправдание: ах, мы не знали, что будет война. А как они голосовали, большинство из них, по закону об усыновлении, не хотите посмотреть? Те, кто был уже тогда депутатами. Все проголосовали за отмену усыновления, за этот закон имени Димы Яковлева. Это просто люди, которые считают, что твой голос чего-то стоит, его надо за что-то отдавать, а не потому что политический лидер, любой, призвал: «Давайте за Ваню, он хороший. Или неважно, какой он, потому что вот этот людоед». Навальный сам людоед. Мы что, в сортах людоедов будем разбираться? Как говорила моя бабушка, в сортах дерьма не разбираются. Она еще грубее говорила. Поэтому на самом деле я этого не принимаю, Марфа.
Марфа Смирнова: Хорошо, если для них «Умное голосование» устарело, они о нем нисколько не жалеют, насколько я понимаю, для вас ДЭГ устарел, но вы жалеете о том, что вы тогда поддерживали, или не жалеете?
Алексей Венедиктов: Нет, совсем не жалею. ДЭГ — это уже настоящее и будет будущее. Сейчас, особенно с началом военных действий, его начали ломать. Я имею в виду, систему. Это все равно как ты строишь самолет: я строил «Боинг», а сейчас вам предлагаю «Суперджет». Это тоже правда. Но никто не хочет слышать о том, что люди, которые голосовали бюллетенями, — их средний возраст был 48. А люди, которые голосовали в Москве ДЭГом, — их средний возраст был 36 вообще-то.
И люди, которые уехали, могли голосовать таким же образом, как Мария Константиновна Певчих проголосовала по ДЭГу, как Сергей Маратович Гуриев проголосовал по ДЭГу, как Екатерина Михайловна Шульман проголосовала по ДЭГу. Вот этот миллион, который уехал, если сочтет нужным, может голосовать благодаря ДЭГ. Потому что ни на муниципальные, ни на местные выборы посольства не открывают голосование. Это возможности — а дальше вы можете ими пользоваться или не пользоваться.
Конечно же, при власти более конкурентной контроль должен быть жестче. И я на этом настаивал. Но, вместо того чтобы установить более жесткий контроль, все кричали: «Давайте отменим!» Ну нет, никто прогресс не отменит. То есть временно можно, конечно, отменить прогресс. Запретить летать самолетами — вот они падают. Люди гибнут, вы что? Вот люди травятся кока-колой. Запретили кока-колу — отлично, потому что травятся же.
Поэтому не жалею, конечно. Жалею, что дискуссия вокруг ДЭГ приняла абсолютно политический, хейтерский, клеветнический характер и что мы тратим на это время. Вот людей электричеством пытают в российских тюрьмах — давайте запретим электричество. Отменим, давайте лучинами светить.
Нужно было работать над тем, чтобы его улучшать, и латать дыры, которые, безусловно, были. Но он уже факт. А с бюллетенями не было? 30% фальсифицированных голосов по России бюллетенями бумажными.
Марфа Смирнова: Я так понимаю, что главная претензия, — с кем латать дыры.
Алексей Венедиктов: А кто есть, со всеми. Главная претензия — это то, чтобы жить в стерильно чистой обстановке, но люди умирают в стерильно чистой обстановке. Я говорю, что по результатам этой операции внуки Навального и внуки Путина будут сидеть за одной партой. И они будут латать дыры. Это ваши соседи, которые выступают за СВО и которые возвращаются. Дети этих военных СВО уже сидят с детьми, которые выступают против СВО. Это одна страна, поймите наконец. С кем латать дыры этой страны? ДЭГ — это вот такой вопросик. У нас страна больна. Люди, которые вернутся с этой войны, и одновременно, я надеюсь, люди, которые вернутся из эмиграции, будут жить на одной лестничной площадке, их дети будут ходить вместе в детский сад, а потом жениться, любиться и рожать внуков. И с этим придется жить.
Поэтому вопрос ДЭГа, с кем латать дыры, — очень маленькая часть этой всей проблемы. А с кем строить новую Россию? С теми, кто поддерживал СВО? Да. А кто будет жить в прекрасной России будущего? Они же, вот эти 85%, или 60%, или 50%. Вот так и придется, и это надо осознавать. Никто не будет жить отдельно: в Челябинской области собрались сторонники СВО потом, а в Екатеринбургской противники, и вот здесь граница. Нет, так не будет.
И поэтому очень хороший вопрос по ДЭГу: с кем. На этом примере — всем, кто хочет жить в нашей стране. Это будет так. А если, условно говоря, во Франции придет Марин ле Пен, половина французов эмигрирует, что ли? С кем им там жить, с президентом Марин ле Пен? Или американцам с президентом Трампом, вы чего? Или Байденом, неважно.
Надо просто признать, что, еще раз повторю, внуки Навального — а может быть, я надеюсь, и дети Навального, но, скорее всего, внуки, — и внуки Путина, и внуки Пригожина будут сидеть за одной партой. Попомните это. Я как бывший школьный учитель знаю, из чего состоит класс из 25 человек, какие у них родители, какие они взгляды несут из дома в этот класс. А они должны быть вместе. Они в физкультурном зале командой выступают.
Это главное сейчас: понять, что будет. То, что есть, мы видим: этот кошмар, ужас, отвратительное людоедство. Но за этим стоят люди, которые потом, попозже, а то и сейчас будут вместе. А куда они денутся, на Луну улетят? Мне тут говорят: «Вот, мы люстрируем всех судей». Я говорю: «Отлично. Что с детьми судей будете делать? С внуками судей? Если ваш ребенок влюбится в дочку этого судьи, скажите мне. С ее взглядами, вот как она есть». Они так: «О...», а я: «О! А подумать? А мозг включить?» Я понимаю, когда идут кошмары, преступления, идут военные действия, идет людоедство, об этом думать не хочется. А придется. Всем. И особенно тем, кто сейчас внутри. А как же?
Марфа Смирнова: У нас мало времени остается, но все-таки про детей, внуков, парту и взгляды из дома, мне кажется, важный вопрос. Он в каком-то смысле от моей мамы, она тоже учитель истории. Вы догадываетесь, что сейчас я хочу коротко спросить про учебник по истории под редакцией Мединского. Там есть совершенно уникальная вещь — список литературы, который рекомендован детям к прочтению. Там, с одной стороны, Пелевин и Сорокин, а с другой стороны, как мама мне сказала, советуют почитать Хлевнюка, который восхваляет Сталина.
Алексей Венедиктов: Кто, Хлевнюк Сталина восхваляет? Да нет, конечно. Марфа, Хлевнюк Сталина не восхваляет. Хлевнюк — один из лучших исследователей Сталина. Что-то они там напутали. Но действительно, есть шизофрения в этом школьном учебнике, в списке литературы. Это ровно то, что я вам говорил: история состоит из разных страниц. Более того, внутри современники к одним относятся хорошо, к другим плохо. Я знаю, Марфа, каким ужасом повеяло во ВЦИОМе, когда они выяснили, что Сталин у них не на первом месте. Первое место у них занял Петр I, а на втором месте вообще Екатерина II, которая непонятно что...
Марфа Смирнова: Да, я ошиблась, Хлевнюк написал книгу о Сталине. Он исследователь Сталина.
Алексей Венедиктов: Да, это хорошая книга. Послушайте, эти учебники просуществуют недолго. Я вообще считаю, что история с учебниками, конечно, идеологическая, но, с другой стороны, это за бабло. Представляете, каким тиражом издадут этот учебник? У нас миллион одиннадцатиклассников, по-моему. <По информации министра просвещения РФ Сергея Кравцова, 650 тысяч — The Insider>. Я думаю, что сейчас авторы лапки-то потирают и считают гонорары.
Это халтура, и она просуществует недолго. Учебник будет переписан через год, два, три, не больше. А дети вообще учебники не открывают. А уж в 11-м классе все к ЕГЭ готовятся. Им не до этого учебника будет, они там про другое на самом деле, если серьезно говорить. Но, конечно, это тоже важно.
Марфа Смирнова: То есть этот пропагандистский инструмент не рабочий?
Алексей Венедиктов: Он не рабочий, как и любой пропагандистский инструмент. Смотрите, с чего начали. Погиб Пригожин — и пропагандистский инструмент сказал «А» и замолчал. Он же сиюминутный. А завтра будет президент Навальный, и этот пропагандистский инструмент будет рассказывать, какой плохой был Путин, какой замечательный Навальный, и будет издавать его письма из тюрьмы.
Вообще пропагандистские вещи сейчас очень плоские. Дети, в отличие от взрослых (как школьный учитель говорю), очень чувствует фальшь, особенно в интонациях. Поэтому у меня есть надежда, что главным источником знаний и мнений для детей является далеко не учебник. Они его даже не распечатают, так что он будет существовать в пленке еще долго.
Но это показывает сложность общества — как раз то, о чем мы говорили: люди по-разному интерпретируют одно и то же событие. И это соседи. Это дети в одной и той же песочнице, в одном и том же классе, в одной и той же студенческой группе. Вот я читаю историю про пермскую школу, где ушел директор, ушел завуч, когда «Уроки о главном» они не захотели. Двенадцать учителей ушло, а двенадцать осталось. Были среди них и те, кто вообще не высказывается, а были те, кто высказывается за СВО. И что с этим делать? Устраивать стрельбу в школьных коридорах?
И последнее, что скажу. У нас в школе, когда я преподавал в советское время, в 70-е, годы было три учителя истории. Одна, Марина Николаевна, была коммунистка, по учебнику шла, кстати. Андроповщина такая. Другой, Алексей Юрьевич, был славянофил и антикоммунист. А я был западник. Для меня Европа, для него славяне, а для нее, значит, компартия. Интернационал.
И мы договорились, поскольку мы были три порядочных учителя, что не валим детей на экзамене, что бы они нам ни отвечали. Если идет класс Марины, а мы сидим ассистентами, а всегда учитель ученика завалить может, — мы просто молчим как рыбы и ставим пятерки, когда она ставит пятерки. Когда идут мои дети — то же самое, когда Лешины — то же самое. Это вопрос порядочности учителя. Марина верила в коммунизм, Леша верил в славянское братство, а я думал, что место Советского Союза на Западе. Ну и что? Дети не должны страдать.
А дети вырастают и начинают сравнивать. И очень хорошо. И все вывихи, которые у нас в пропаганде или в преподавании, дети выставят. Главное, чтобы не было одного взгляда, чтобы не было ослепительно белого и ослепительно черного, угольно-черного. Потому что тогда вы ставите людей перед ситуацией, когда надо выбирать. А у него жена думает по-другому. А у него дети думают по-другому. А у него друзья думают по-другому. И чего тогда? Стреляться на Черной Речке, что ли? И не всегда Пушкин выигрывает, чаще Дантес.
Марфа Смирнова: Я вообще считаю, что неправильно возлагать ответственность полностью на школу. Много разговоров о том, что детям не стоит учиться в российских школах из-за того, что у них там «Уроки о главном». Но мне кажется, взгляды зарождаются скорее дома и в семье.
Алексей Венедиктов: А где учиться-то? Только в Москве миллион школьников. Где учиться-то, расскажите.
Марфа Смирнова: Нет, я как раз считаю, что ничего страшного нет в том, чтобы ходить в школу в Москве. Тут я снимаю белое пальто и не придерживаюсь...
Алексей Венедиктов: Так я вот про это и говорю. Страна сложная, люди разные. Все страны сложные, все люди разные. Люди живут в обстановке полутонов. Безапелляционные люди, белые они или черные, — это самое страшное, что может быть. Именно безапелляционные люди порождают войну, именно так начинаются все войны — как историк вам говорю. А люди живут в обстановке, в окружении других людей. Они живут рядом или вместе. Вот так. Как длинно мы от ДЭГа зашли.
Марфа Смирнова: Ну, я не хотела на ДЭГе заканчивать, поэтому хорошо, что закончили на детях, внуках. Это как-то светлая точка, светлый финал. Начинали мы, наверное, с более мрачных событий, с гибели Пригожина. Алексей Алексеевич, большое вам спасибо!
Get Your Awaken CBD at https://awakencbd.comGet the Shirt I'm Wearing Here - https://bit.ly/3hYylBqSee my LIVE Comedy Shows - https://awakenwithjp.com/pages/...
Платежная система «Юнистрим» (Unistream) прекратила денежные переводы в Таджикистан и из него в долларах и евро. Об этом сообщается на странице сервиса в VK. Она продолжит работу в этой стране с рублями.
В сообщении от системы отмечается, что если ранее клиент отправлял перевод, который не был получен по каким-либо причинам, в указанных валютах из Таджикистана или в Таджикистан, то за возвратом перевода нужно обратится до 30 сентября 2023 года в банк отправки перевода.
После 30 сентября 2023 года возврат перевода отправленных в валютах доллар и евро будет невозможен.
Ранее The Insider сообщал, что банки в Центральной Азии, Грузии и Армении приостановили работу с «Юнистрим» после ее попадания под санкции. Приложение «Юнистрим» в августе 2023 года пропало из магазина Google Play.
Услугами «Юнистрим» пользовались трудовые мигранты, которые переводили заработанные в России деньги своим семьям в страны бывшего СССР. С начала полномасштабного вторжения России в Украину систему стали использовать россияне — как бежавшие от войны, так и, предположительно, пытающиеся обойти санкции.
"Çocuklarını yalanlarla eğiten bir ulusun "sahte zaferinin" yıldönümü bugün... Bir kez daha zafer törenleri düzenleyecekler. Bir kez daha bu devleti nasıl zorluklarla kurduklarını anlatacaklar. Çektikleri acıları anlatırken çektirdiklerini yine hiç dile getirmeyecekler. Devletin kuruluş anayasası olan Lozan Antlaşması'nın Kürdistan'ı nasıl bölüp parçaladığını, Kürt halkını lime lime ettiğini, akrabaların arasına duvarlar ördüğünü, bir anadilin nasıl yasaklandığını hiç anlatmayacaklar. Onlar bu devleti kurarken bir tek kimliği esas aldılar: Türk ve Sünni Müslüman. Bunun dışındaki tüm etnik ve dinsel kimlikler yok sayıldı. İnsanlara "kimliğine sahip çıkma hakkı" yasaklandı. Devletin kuruluşunu bir "kopuş" veya "devrim" diye anlatırken, Lozan'da Osmanlı'nın tüm borçlarını devraldıklarını gizlediler. Kuruluş kadrolarının Ermeni soykırımına katılmış olan İttihatçılar olduğunu ve bu soykırımın ardında yatan zihniyeti desteklediklerini gizlediler. 1925'te çıkarttıkları Şark Islahat Planı'nı tarih kitaplarında hiç okutmadılar. Bu planla coğrafyayı beş parçaya ayırdıklarını, her parçaya müfettişler atadıklarını, Kürtlere en küçük bir memuriyet hakkını dahi yasakladıklarını, Kürdistan'da Kürtlüğü unutturmak amacıyla Türk ocakları ve okullar açtıklarını hiç anlatmadılar. Planın 17. maddesinde, "Fırat'ın batısındaki illerin batı bölümüne yerleştirilecek Kürtlerin dağınık şekilde Kürtçe konuşmaları mutlaka yasaklanacak," hükmünü getirdiklerini hep gizlediler. 1938'de gerçekleştirdikleri Dersim soykırımını ders kitaplarında anlatmadılar. Hiçbir kitapta devletin kurucularından İsmet İnönü'nün, "Türk milleti bu ülkede etnik ya da ırki birtakım haklar isteyebilir. Başka hiçbir kişinin buna hakkı yoktur," sözlerine yer vermediler. Yine ders kitaplarında İhsan Sabri Çağlayangil'in, "Ordu zehirli gaz kullandı, mağaraların kapısının içinden... Bunları fare gibi zehirledi. Ve 7'den 70'e Dersim Kürtlerini kestiler. Kanlı bir hareket oldu. Dersim davası da bitti," sözlerini çocuklara anlatmadılar. Cumhuriyet belki de en büyük haksızlıklarından birini kadınlara yaptı.
Гомельский областной суд приговорил к трем с половиной годам колонии журналистку Ларису Щирякову по обвинению в "дискредитации" Беларуси (статья 369-1 УК) и "содействии экстремистской деятельности" (части 1 и 2 статьи 361-4 УК). Об этом сообщает белорусская служба Радио Свобода.
По версии следствия, Лариса Щирякова якобы разместила в интернете информацию, "дискредитирующую" Беларусь, а также собирала и передавала информацию для правозащитного проекта "Вясна" и независимого издания "Белсат", признанных белорусскими властями "экстремистскими".
Суд также обязал ее заплатить штраф в размере 3500 белорусских рублей ($1089). По данным издания, Щирякова не собирается обжаловать приговор.
Лариса Щирякова – известная в Гомеле журналистка, до 2021 года она сотрудничала с рядом независимых СМИ. После этого она публично заявила, что уходит из журналистики и переключилась на этнографические фотосессии.
Ее задержали шестого декабря 2022 года, тогда ее сына Святослава забрали в приют. Почти месяц подросток находился в детском доме, пока его отец, который давно живет в России, собирал документы для опеки над сыном. Другим родственникам забрать Святослава из приюта не разрешили. Пока Щирякова находилась в СИЗО умерла ее мать, на похороны которой ее не отпустили.
"Забрали детство". На свободе белорусских политзаключенных ждут сотни сыновей и дочерей. У некоторых из них в тюрьме сидят оба родителя: » Original...
Авиакомпания «Россия» решила поощрить пилотов дополнительными выплатами за полеты на российских Sukhoi Superjet-100 в июне и июле. Об этом сообщает проект «Авиаторщина» со ссылкой на свои источники.
По данным Telegram-канала, выплаты получат не только пилоты Sukhoi Superjet-100, но и те сотрудники из числа командного и инструкторского летного состава на зарубежных самолетах Airbus и Boeing, кто в первые два месяца лета сел за штурвал «Суперджетов».
Командиры воздушных судов, командно-руководящий состав и пилоты-инструкторы получат по ₽150 тысяч в июне и июле. Вторым пилотам положены выплаты по ₽30 тысяч или ₽60 тысяч в зависимости от стажа работы.
Как отмечает «Авиаторщина», надбавки пилоты смогут получить только в том случае, если в июне–июле у них не было дисциплинарных взысканий.
29 августа Минпромторг показал первый полет самолета Superjet New (SJ-100) с отечественными системами. Однако «импортозамещенный» образец производственного центра ПАО «Яковлев» все еще имеет иностранные компоненты, и в нем установлен франко-российский двигатель SaM146, а не обещанный ранее российский ПД-8. Часть оборудования на SJ-100 делалась западными производителями специально под этот самолет, поэтому Россия не сможет произвести все детали и даже не сможет просто взять их для замены с Boeing или Airbus, объяснил The Insider российский авиаэксперт на правах анонимности.
Ранее The Insider обращал внимание на то, что с середины прошлого года в российской авиации растет количество аварий. Подробнее о неготовности РФ к санкциям и отсутствии контроля качества импортируемых деталей — по ссылке.
On est égorgé par toute cette paperasse-là. Les gouvernements provinciaux, fédéraux, municipaux, à chaque palier de gouvernement, tu as des exigences, des rapports, des taxes, des permissions, des permis. Ça ne finit plus! Ça accapare tout notre temps puis toute notre énergie. Quand tu es une petite entreprise, tu n'as plus de temps pour faire ce que tu aimes
C'est voulue. C'est pour rendre la vie dure aux PME pour les faire sortir du marché et laisser la place aux très grandes entreprises qui sont bien plus corrompues...
La fermeture de son restaurant en novembre dernier, situé dans l’ancien Hôtel du Parc à Chicoutimi, a été le point de bascule pour Mme Danis. L’édifice avait alors été acheté par l’Office municipal d’habitation (OMH) de Saguenay pour en faire des résidences étudiantes. Selon elle, l’OMH l’a expulsée du local qu’elle louait.
J'ai demandé un dédommagement, mais il n’y a personne qui m’a dédommagée. L’OMH a dit: “Ramasse tes affaires”. Ils ont dit : “Quand tu achètes une maison, tu veux qu’elle soit vide, alors nous autres, c’est pareil”, a-t-elle relaté.
WE WILL NOT COMPLY’: Trump Backs Bombshell Alex Jones Report, Rejects ‘Left-Wing Lunatics Trying To Bring Back COVID Lockdowns’
“The left-wing lunatics are trying very hard to bring back COVID lockdowns and mandates with all of their sudden fear mongering about the new variants that are coming”
“They rigged the 2020 election and now they’re trying to do the same thing all over again"
Did Trump just finally admit this whole Covid thing is hoax? 🤔
@wyliesau plus, in that reality series she did back around 2010, she smokes like a freakin’ chimney. Nothing makes your complexion glow like being a 6-pk a day chain smoker.🙄
@Hiker Inmitten des nunmehr gewohnten multimedialen Overkills wirkt das Usenet natürlich schon ziemlich aus der Zeit gefallen. Technisch leichter zugänglich ist es sicherlich zwischenzeitlich auch nicht geworden. Insofern ist mit neuen Nutzern wohl eher marginal zu rechnen.
Aber vielleicht entdecken es frühere Nutzende nochmal neu für sich, wenn sich hie und da Ernüchterung über die schöne neue Sozialnetzwelt eingestellt haben sollte … So eine Nische kann ja schon recht kuschelig sein. Zumindest, wenn sich dort dann nicht mehrheitlich Soziopathen tummeln. *g*
Авиакомпания «Россия» решила поощрить пилотов дополнительными выплатами за полеты на российских Sukhoi Superjet-100 в июне и июле. Об этом сообщает проект «Авиаторщина» со ссылкой на свои источники.
По данным Telegram-канала, выплаты получат не только пилоты Sukhoi Superjet-100, но и те сотрудники из числа командного и инструкторского летного состава на зарубежных самолетах Airbus и Boeing, кто в первые два месяца лета сел за штурвал «Суперджетов».
Командиры воздушных судов, командно-руководящий состав и пилоты-инструкторы получат по ₽150 тысяч в июне и июле. Вторым пилотам положены выплаты по ₽30 тысяч или ₽60 тысяч в зависимости от стажа работы.
Как отмечает «Авиаторщина», надбавки пилоты смогут получить только в том случае, если в июне–июле у них не было дисциплинарных взысканий.
29 августа Минпромторг показал первый полет самолета Superjet New (SJ-100) с отечественными системами. Однако «импортозамещенный» образец производственного центра ПАО «Яковлев» все еще имеет иностранные компоненты, и в нем установлен франко-российский двигатель SaM146, а не обещанный ранее российский ПД-8. Часть оборудования на SJ-100 делалась западными производителями специально под этот самолет, поэтому Россия не сможет произвести все детали и даже не сможет просто взять их для замены с Boeing или Airbus, объяснил The Insider российский авиаэксперт на правах анонимности.
Ранее The Insider обращал внимание на то, что с середины прошлого года в российской авиации растет количество аварий. Подробнее о неготовности РФ к санкциям и отсутствии контроля качества импортируемых деталей — по ссылке.
AMD Open-Source GPU Kernel Driver Above 5 Million Lines, Entire Linux Kernel At 34.8 Million
With the in-development Linux 6.6 kernel adding support for more upcoming Radeon graphics processors, that means more auto-generated header files for the new IP blocks... I was curious to see the overall size now of the AMDGPU kernel driver along with its associated code like the AMDKFD compute driver. It\'s now above 5 million lines for the kernel driver portion...
With the in-development Linux 6.6 kernel adding support for more upcoming Radeon graphics processors, that means more auto-generated header files for the new IP blocks..
Need to remember to watch the Justified: City Primeval miniseries and see how it holds up to the series it follows. Justified had fantastic writing, so hoping the miniseries is the same.
@Murray_N I'm also only a couple eps in and the 2nd one was a bit better than the first, so I'm looking forward to how it all shakes out. Personally I loved Justified so much, it inspired me to write fan fiction about Loretta McReady as adult dealing with Harlan's underworld while running Mags' empire. Maybe someday there'll be a reason to publish it.
@WowMachineRadio @Murray_N Could even change up some of the names and the like enough that it's effectively an original story. Just would take some extra work to flesh out backstory of characters that are already established when writing as a fanfic.
"Biden is doing a good job. Again, I don't think any of us here who are in our 60's or later would appreciate being told what we can't do. If age was such a bad thing, we would be the wisest in our 20's. But we aren't and Biden's experience has served us well in this moment."
Авиакомпания «Россия» решила поощрить пилотов дополнительными выплатами за полеты на российских Sukhoi Superjet-100 в июне и июле. Об этом сообщает проект «Авиаторщина» со ссылко на свои источники.
По данным Telegram-канала, выплаты получат не только пилоты Sukhoi Superjet-100, но и те сотрудники из числа командного и инструкторского летного состава на зарубежных самолётах Airbus и Boeing, кто в первые два месяца лета сел за «суперджеты».
Командиры воздушных судов, командно-руководящий состав и пилоты-инструкторы получат по ₽150 тысяч в июне и июле. А вторым пилотам положены выплаты по ₽30 тысяч или ₽60 тысяч в зависимости от стажа работы.
Как отмечает «Авиаторщина», надбавки пилоты смогут получить только в том случае, если в июне-июле у них не было дисциплинарных взысканий.
29 августа Минпромторг показал первый полет самолета Superjet New (SJ-100) с отечественными системами. Однако «импортозамещенный» образец производственного центра ПАО «Яковлев» всё еще имеет иностранные компоненты, и в нём установлен франко-российский двигатель SaM146, а не обещанный ранее российский ПД-8. Часть оборудования на SJ-100 делалась западными производителями специально под этот самолет, поэтому Россия не сможет произвести все детали и даже не сможет просто взять их для замены с Boeing или Airbus, объяснил The Insider российский авиаэксперт на правах анонимности.
Ранее The Insider обращал внимание на то, что с середины прошлого года в российской авиации растет количество аварий. Подробнее о неготовности РФ к санкциям и отсутствии контроля качества импортируемых деталей — по ссылке.
Bill Gates Funds Scheme to Chop, Bury Trees to Fight “Climate Change” Project aims to cut down tens of millions of acres of trees
"Kodama Systems, with the injection of $6.6 million in seed funding from Gates’ Breakthrough Energy and others, wants to cut down 70 million acres of Western forest over the next decade"
"After cutting the (mostly Californian) trees, Kodama plans on burying them"
This idiotic plan is about Carbon Credits. It might be time to bury Gates 🤡
My new guitar. I don’t know how often I said „wow“ today. But then there was trouble with the tax adviser and that had to be done immediately. And, yeah, everything different. No photo today, and I guess I should play something for a short video. Let’s see tomorrow. Anyway, it’s so great. Wow.
Actually my first electric guitar since I was early twenties. Can’t say exactly, as my guitar stayed in the band after I switched to bass. Just the player changed and sometimes I played too, and at home I still have the old acoustic guitar I bought when I was twelve. Hm. Did he actually ever give me money for the guitar and the Vox AC30 amp? We didn’t care so much about money then. I know he payed for the record we made and I did never give him money for it. I don’t know where my first bass came from. It was just there. The second bass was something like „borrowed forever“ from a friend, and I only gave it back a few years ago. 30 years after. But the third bass I did buy, in the 90’s. And now I got something new. Back to guitar. Wow. That’s incredibly important. I know I’m a bit crazy today. But just wow.
Daughter: “You have to give her a name.” “I did. It’s Rockabella.” “You’re not very creative.” “What would you say?” “Annegret.” “They would be laughing at me if it said ‘Annegret’ on the guitar.” My last guitar was called “Edwina”. But I didn’t give that name.
Is that any bad to say "I'm happy", when it's actually just a "thing"? Don't know. Looks good and feels good. And it's so good all the things you can do with it. Looking forward. That's a happy way to feel. Yeah. It's right.
I don't think being happy over something that gives you joy like that should ever be called bad. I'm sure some will say it's capitalist or whatever. But it's your hobby, it interests you, it gets you through the day. Making music is healthy for your mind. As is indeed riding, it's like meditation. It clears the mind. And that can never be bad imo. I don't think i've ever been that happy with my bike as you are now with the guitar. But i do consider her a friend. I take care of her, am proud of her and i'm attached to her, she's grown on me. She'll be 10 years next month. oh, and her name is Mina ;)
Haha, you named your bike too. And Mina. Youngest daughter is called Hermine, but most friends say Mine. And she meant this seriously, she also thinks Annegret is a good name.
"I’d suggest all the armed government agencies consider why the Japanese didn’t try to invade America during WWII.
Advocates of gun rights often argue that in World War II Japan was deterred from invading the U.S. mainland by a fear of American citizens with guns in their closets. They frequently quote Japan’s Admiral Isoroku Yamamoto as ...
The weaponization and militarization of the federal government continues unabated as Congress and the states sit back and do nothing When the corporate media asked the IRS why it needed automatic weapons, millions of rounds of ammunition and heavily …
There are approximately 77.49 million adult gun owners in the US.
2020 is believed to have had the highest number of firearm sales in history, with 39,695,315 background checks for the sale of firearms and explosives.
Approx 30% of American adults own a gun. Another 36% of adults could see themselves owning a gun in the future.
@icare4america 1 of 2 The word from God that I've heard all over, went something like: A great shaking is coming to America, starting in September, but God's people will be protected in a "Goshen Season," and in the end, God will have done His own "Reset!" He then told the Intercessors and leaders to "Declare the foreword." Subsequent inquiry of God as to what that meant got a direction to declare the dedications of the Forefathers over this land.
Military leaders in Gabon seized power on Wednesday shortly after reigning President Ali Bongo had been named the winner of last week’s contested election.
Officially crossed 5 weeks post-op on the the shoulder repair. Still not allowed to really use my bicep for another week or two, but now working on getting more of that range of motion back. In addition to pendulums, and isometrics performed in the sling, I now have AAROM exercises that use a wooden dowel assisting the motion of my recovering arm with my good one. Works out that I already have Jo staffs from martial arts classes that will work great for those.
I wanna try and find an artist who I could commission to draw a tank as a waifu. 
Alarc'h
in reply to leshoshin • • •